Якутянка Лена Кириллина — старший инженер в нефтяной компании в Дании. В интервью News.Ykt.Ru Лена рассказала о том, как она работала в суровых условиях на вахте в тундре, и о том, как женщина может добиться успеха в нефтяной отрасли, которая традиционно считается мужской.
«Даже в отношениях с близкими нужно отстаивать свои желания»
— Я из Нюрбы, в детстве переехала с родителями в Мирный. Всегда знала, что буду инженером. Нравились точные предметы — математика, физика. Мне было недостаточно одних уроков физики в школе, и я сама дома сидела и решала задачи. Потом решила, что мне нужна помощь. Подошла к маме и сказала: «Мам, мне нужен репетитор». В нашей семье было так заведено: учеба никогда не была обязанностью, просто частью жизни.
После девятого класса я решила, что мне нужно продолжить учебу в Якутске — в школе Алексеевой. Понимала, что мне нужна хорошая база, чтобы потом поступить в центровуз.
Но папа был против. Одним утром он сказал: «Знаешь, ты никуда не поедешь. Останешься жить с родителями. Здесь и сейчас ты не думаешь о бытовухе, а там придется». Ответила ему, что не согласна. Но он все равно стоял на своем: «Ты мой ребенок, я за тебя отвечаю и за тебя решаю». Помню, как я сказала: «Это моя жизнь, и я решаю, что мне с ней делать».
Я весь день плакала, папа ходил недовольный, потом мама как-то смогла уговорить его. Он смягчился, подошел ко мне: «Ладно, езжай». Я считаю, что правильно тогда сделала — настояла на своем. Иногда даже в отношениях с близкими нужно отстаивать свои желания и права, сколько бы тебе ни было лет.
«Если ты девочка и у тебя нет опыта, ты никому не нужна как инженер»
Выбрала профессию нефтяника благодаря сестре. После школы она поступила в «керосинку» (Российский государственный университет нефти и газа имени Губкина — от ред.), и я тоже выбрала этот же вуз. Мы жили в одном общежитии. Она, как и все мои знакомые девушки из университета, сейчас работает по специальности — в нефтегазовой компании.
В университете среди 300 первокурсников на моем потоке было 15-20 девочек. Преподаватели относились к нам не очень серьезно: «Девочки не работают инженерами. Получите диплом и уйдете в декрет. Так что вам стоит сейчас воспользоваться шансом: вокруг много мальчиков, надо успеть выйти замуж». Но их отношение не отражалось на моей учебе. Учиться было легко. Часто помогала одногруппникам решать задачи и делать чертежи.
На четвертом курсе начала работать на полставки в лаборатории научно-исследовательского института. Приходилось пропускать какие-то пары, но я успешно сдавала экзамены. Позже в научном институте мне предложили поступить в аспирантуру. Но я тогда сразу поняла для себя, что это не мое. Не было желания 30 лет работать в одном институте и заниматься одной темой, как это делают многие исследователи.
После учебы было непросто найти работу по специальности. Если ты девочка, у тебя нет опыта и ты не говоришь свободно на английском, ты никому не нужна в качестве инженера. Меня спасала временная подработка в ювелирной фирме, но хотелось большего. Я ушла оттуда и сама поставила себя в непростое положение: денег не было, заканчивались накопления, надо было оплачивать аренду квартиры. В таких экстренных ситуациях мозг начинает работать совсем по-другому и ищет совершенно нетривиальные варианты. Так я устроилась техническим секретарем в строительную компанию. За восемь месяцев выросла до инженерно-технического работника.
Занималась не только чертежами, проверкой материалов, сметами, но еще и начала ездить на вахту как полевой инженер.
После этого была инженером в нескольких нефтесервисных компаниях. С 2018 года работаю в международной корпорации. Два года назад я получила предложение о работе и переехала в Казахстан, а в прошлом году появилась возможность ездить в заграничные командировки — в страны, где есть филиалы компании. В этом году я отправилась по работе в Данию. Сейчас живу и работаю в городе Эсбьерг.
Первая вахта
Моя первая вахта была в 2012 году на Ванкорском нефтегазовом месторождении в тундре. Прилетели туда в начале лета на вертолете. Я вообще не знала, куда еду: взяла с собой кучу специй и сухофруктов, купальник.
Выхожу из вертолета в тонкой короткой куртке, идет снег и одна из встречающих спрашивает: «Ты куда вообще приехала?» Это была диспетчер Ирина. Мы потом стали подругами, она вспоминала этот момент и смеялась: «Думала, приехала из Москвы какая-то дамочка в модной курточке».
Ирина тогда дала мне теплую куртку. Сказала: «Носи, иначе замерзнешь тут». Эта куртка мне потом действительно пригодилась, впрочем как и купальник — летом была такая жара, которую никто не ожидал.
С продуктами на первой вахте было плохо. В магазине не было многих привычных продуктов. В другой раз, когда я полетела на Ямал, оказалось, что в местном магазине не продают прокладки. Повезло, что я взяла их с запасом — делилась с другими девочками.
Помню, как жила в старом вагоне, где к полу примерзали тряпки. Ставила борщ на пол, и он замерзал.
Всего в вахтовом городке было не больше десяти женщин. Это диспетчеры, кастелянша, геодезист, уборщицы, администраторы. Мы жили в отдельных вагончиках. Был строгий распорядок. По очереди делали уборку и готовили. Умывальник был один, поэтому каждая должна была умыться в определенное время. Не успела в свое время — не умылась.
Здание душевой стояло отдельно. Мы с девочками боролись, устраивали «революции», чтобы нам разрешали мыться каждый день. Женский час был с восьми до девяти вечера. Дверь закрывалась только на щеколду, и мы как могли следили за ней. Мужчины все равно могли по ошибке или нарочно зайти в душевую.
Как-то раз, когда мылась в душе, я осталась последней и забыла про эту щеколду. Открывается дверь — а там стоит мужчина. Замер и смотрит. Я говорю: «Закрой дверь с той стороны». Видимо, это прозвучало как приказ: он встрепенулся и ушел. Я тогда не обратила внимания на этот случай. Но понимаю, каково было бы на моем месте более чувствительной девушке. Многие женщины не выдерживают жизни на вахте. Немало тех, кто пробует поработать на вахте год и потом не хочет возвращаться туда.
Но если бы условия в вахтовых поселках были бы лучше, женщин там было бы больше. Ведь мужчины тоже не всегда бывают готовы к такой жизни. Многие признаются, что хотели бы после работы прийти домой и обнять жену, ребенка.
Вахтовый поселок — это другая реальность. Там не увидишь детей, кошек с собаками и светофоры. И когда долго живешь там, отвыкаешь от жизни в обычном городе. Меня очень закалил первый год на вахте. До этого я была домашним ребенком: обо мне всегда заботились, я не попадала в плохие истории. А в вахтовом поселке жизнь вокруг била ключом: интриги, измены, ссоры. В один момент люди ругаются и кричат, а через полчаса спокойно решают вместе рабочие моменты.
«Просыпаюсь от ужасного холода, трогаю обшивку — она ледяная»
Однажды случилась авария: в четыре утра сломался генератор, который вырабатывал электричество. Пока разбирались, железные вагончики, в которых мы жили, успели остыть. За окном было минус 40.
Я просыпаюсь от ужасного холода, трогаю обшивку — она ледяная. Батарея и масляный обогреватель тоже холодные.
Мне не хотелось вставать, идти и разбираться, в чем дело. Для этого просто не было сил. Я тогда будто доверилась высшим силам и уснула. К счастью, все закончилось хорошо, никто не пострадал.
После этого случая у меня не было мыслей завязать с вахтами. Видели прикольный ролик с космонавтами, как они улетают в космос? Смотришь и думаешь: космос, романтика — классно! То же самое чувствует каждый вахтовик.
Многим нравится ездить на вахту из-за того, что ты не тратишь там деньги. У тебя бесплатное питание и проживание, ты не ходишь в магазины и рестораны, появляется ощущение, что ты очень богата. В те времена я часто ездила в путешествия.
Но в какой-то момент я поняла, что так не может продолжаться бесконечно. Мне хотелось расти профессионально, поэтому я перешла на работу в офис.
Об авариях и несчастных случаях
Моей основной обязанностью всегда было составление программ-симуляций. Я писала программы с указанием, с какой скоростью нужно спуститься под землю, с каким давлением и расходом должен качать насос и так далее.
Один раз была авария на скважине. Оборудование износилось — его прорвало. Я взяла рацию и сказала рабочим: снижайте расход насоса, поднимайтесь с такой-то скоростью. Все обошлось. Мне повезло: у меня есть способность не впадать в панику в форс-мажорных ситуациях. И только когда уже все позади, начинается тремор: «А все ли я сделала правильно?»
Во время моих командировок, к счастью, никто не умирал и не получал травмы. Но в целом несчастные случаи не редкость, особенно когда люди работают на скважинах с высоким давлением. Конечно, мы делаем оценку рисков, но невозможно предусмотреть абсолютно все. Чаще всего причиной травм становятся человеческие ошибки. Даже самые небольшие просчеты могут привести к печальному исходу.
Сейчас я отвечаю за контроль качества материалов и работу с поставщиками. Любые вопросы, связанные с инструментами и материалами, нужно рассматривать сразу с нескольких сторон — с точки зрения безопасности, стоимости, логистики и так далее. Например, руководство предлагает спустить в скважину какой-нибудь инструмент, и я начинаю думать: где достать его, есть ли аналог у других, во сколько он обойдется, подойдет ли он под наши условия и для этой конкретной скважины.
Цены на нефть и сокращения в компаниях
Если говорить о мировой ситуации с ценами на нефть, то все очень плохо. Компаниям пришлось отменить многие проекты.
Как это все работает? Все нефтяные месторождения поддерживаются деньгами инвесторов. Они рассчитывают, как много средств можно инвестировать в компании-операторы. В свою очередь компании-операторы начинают считать, какую прибыль они получат, продав определенный объем нефти. И только после этого они обращаются с заказом в нефтесервисные компании.
Когда не нужно много нефти, все замораживается — производственные процессы, бурение и ремонт скважин. В этом году в нефтесервисных компаниях было много сокращений. И сейчас на рынке труда появилось много свободных рук — умных и опытных специалистов.
Надолго ли хватит нефти?
Когда люди спрашивают: «Хватит ли нефти на 50 лет?», все нефтяники понимают, что это в корне неправильный вопрос. Так говорили еще во времена, когда я была студенткой. Как-то раз мы задали этот вопрос нашему преподавателю по геологии, он ответил: «Когда я был студентом 50 лет назад, нас тоже пугали тем, что нефти хватит только на полвека». На самом деле нефти и месторождений много. Возьмите мокрую губку для мытья посуды, выжмите ее со всей силы. Стала ли она полностью сухой? Примерно так же в резервуаре всегда остается какое-то количество углеводородов.
Многое еще упирается в вопросы стоимости и рентабельности разработки. В Якутии есть неразработанные, но уже открытые месторождения. Чтобы освоить их, нужно построить поселки или города, заводы, привлечь большое количество людей и инвестиции. А стоит ли это того, если себестоимость барреля нефти в России сейчас примерно 30 долларов, а рыночная цена — около 40?
«Убивает одна мысль о том, что некоторые люди ходят на работу, которую совсем не любят»
Сейчас я работаю в Дании, но это не значит, что я больше не вернусь в Россию. Раньше мне действительно хотелось уехать, но с возрастом начинаешь относиться спокойнее к тому, что происходит в стране. Главное, чтобы были возможности для развития и интересная работа. Меня убивает одна мысль о том, что некоторые люди ходят на работу, которую совсем не любят. Они отсиживают с потухшими глазами положенные восемь часов и прямо угасают на глазах. А ведь мы проводим на работе треть жизни, и лучше, чтобы мы сами видели в ней смысл и хотели расти и развиваться.
Сейчас я понимаю, что уже не вернусь к работе на вахте и жизни в вагончиках. Было бы интересно заняться проектами в странах Азиатско-Тихоокеанского региона. Посмотрим, что будет дальше.
О гендерных стереотипах: «У нас инженер — девочка, она не потянет»
В компаниях за границей никто не скажет, как в России: «У нас инженер — девочка, она не потянет», «Ты девочка, поэтому тебе будет сложно стать управленцем». Я сама сталкивалась с таким отношением: мне отказывали в работе, задавали неуместные вопросы во время интервью. Иногда девочек-инженеров принимают за секретарей или переводчиков, если идет совещание с иностранцами.
Бывает, что сижу на встрече с заказчиком или больших конференц-колах и замечаю, что среди 20-50 человек я единственная девушка. Во время сложных переговоров или серьезных презентаций никто не делает мне скидок и не ставит под сомнение мой профессионализм из-за гендера, я общаюсь со всеми на равных. Ведь это собрание не мужчин и женщин, а профессионалов своего дела.
В работе инженера нет ничего, с чем не смогла бы справиться девушка. Это планирование, расчеты, формулы. Если есть знания, желание и опыт — справится кто угодно, независимо от пола.
В детстве меня вдохновляли такие сильные женщины, как Маргарет Тэтчер и Мария Кюри. Чем больше будет таких примеров, тем больше девочек поймет, что им по плечу любая работа. И если моя история вдохновит кого-нибудь не сомневаться в своем выборе и выбрать техническую специальность, это будет очень много для меня значить.
Автор: Мария Алексеева
Добавить комментарий
Для отправки комментария вам необходимо авторизоваться.